С Ларисой Рябининой я познакомился вскоре после того, как мы переехали в квартиру,где живем и теперь. Это было 16 лет назад, летом 1998 г.
Лариса Рябинина — высокая, сильная, в то время еще совсем молодая — женщина, но с очень неприятным выражением лица: слащаво-хитреньким и наглым. Нос у нее крючковатый, как у Бабы Яги. В остальном ничего неприятного в ее внешности нет.
Началось наше знакомство с того, что она повадилась просить у моей мамы деньги взаймы. Незначительные суммы — на водку. Деньги она возвращала, но почти сразу после этого снова просила.
Мне это, в конце концов, надоело, и я это прекратил. После чего она меня невзлюбила.
Она была дважды судима в юные годы — за кражи в квартирах соседей. Она скорее клептоманка, чем завзятая уголовница. Это не были подготовленные преступления: просто заходила в гости и брала, что плохо лежит. Брат ее неоднократно судим.
Лариса живет в соседней с нами квартире.
Выше этажом жил ее отец, Виктор Павлович. Он тоже сильно пил, но человеком был добрым и интересным, по профессии — настройщиком музыкальных инструментов. Дома у него стояло немецкое пианино XIX века. Он даже немного играл сам: на скрипке, гитаре и фортепиано.
В,П. ненавидел свою жену — и, еще более, Ларису. У них постоянно вспыхивали ссоры. Хотя Ларису он боялся.
Как-то во второй половине зимы он попросил меня продать ему немного дров. Он, оказывается, сидел без дров. Мы все тогда еще топили дровами. Я знал, что он получает большую пенсию — как бывший узник нацистского концлагеря. Куда он ее дел? Он объяснил, что написал на Ларису доверенность, и она получает пенсию за него. Зачем он это сделал, я не мог у него допытаться. "Так скажите Ларисе: пусть купит вам дрова!" — возмутился я. Он только безнадежно махнул рукой.
Жена его жила, в основном, с Ларисой и ее двумя детьми. Когда она пьяная ночью приходила домой, Лариса ее не пускала. Тогда мы не спали, потому что эта пожилая женщина ломилась в свою дверь: иногда это продолжалось 3-4 часа подряд.
Как-то Лариса вздумала завести кошку Чернушку. Она "ходила в туалет" в подъезде. Нередко — в щель под нашей дверью.
Любые замечания хозяйка кошки воспринимала агрессивно, пыталась скандалить. Я написал в СЭС, ее оштрафовали — кошка исчезла. Говорят, Лариса — прямо при детях — утопила ее в ведре.
Потом она завела собаку, Лесю. Очень хорошая, умная и красивая собака. Но она ее почти не кормила, Леся жила, в основном, в подъезде. Питалась на помойке, таскала в подъезд то, что там нашла. Она нападала на маленьких собак и голубей, нескольких убила. Потом напала на почтальона.
Их опять оштрафовали — и Леся тоже исчезла (отвезли в лес и привязали к дереву). Ненависть ко мне росла. Лариса пыталась устраивать нам пьяные скандалы. Всячески пакостила.
Она и ее дочь Соня бросали мусор в наш почтовый ящик, несколько раз что-то засовывали в наш замок, так что нельзя было зайти в квартиру.
Как-то она пришла пьяная, дверь в подъезд была закрыта, а она забыла ключ. Стала звонить мне, чтобы я открыл. Потом — стучать по раме нашего окна палкой, чуть не разбила стекло.
Я вышел на крыльцо, возмущенный, она попыталась прорваться в подъезд, оттолкнув меня, но я ее так толкнул в ответ, что она отлетела метра на 3 и чуть не упала. После чего опять зашел в подъезд — и закрыл дверь.
Впустила ее милиция (вызвал ее я), примерно через час.
Я 2 или 3 раза подавал на нее заявления, но их спускали на тормозах. Ларису — как бывшую воровку — использовали в качестве понятой, она подписывала все, что скажут.
Она для них — социально близкая.
Более того, мои заявления вызвали у местного ОВД раздражение, и мне намекнули, что уголовное дело заведут против меня, если я не перестану писать.
Я — типичный интеллигент, по натуре человек мягкий, доброжелательный, ненавижу любые ссоры.
Однако я ни разу не уклонился от столкновений с Ларисой. Ни разу не пошел на уступки. Хотя она алкоголичка, связана с уголовной средой, была грозой нашего двора: все ей поддакивали, потому что боялись ее: знали, как она умеет отравить жизнь тем, кто встанет ей поперек дороги.
Казалось, я был обречен в этой войне.
Но я ее выиграл.
Уже много лет прошло с тех пор, как Лариса успокоилась. И дело здесь не только в возрасте. Она поняла, что ничего не добьется. Более того, она стала меня бояться. Почему я так вел себя? Я хорошо разбираюсь в людях. Я с самого начала понял, с кем имею дело. Понимал: стоит дать слабину, пойти на малейший компромисс — она обнаглеет — и вот тогда нам точно придется отсюда уезжать.
Если судить по результату, а судить надо именно так, — то мое поведение — это и есть real
Имея дело с таким человеком, нужно сразу, твердо и решительно, давать отпор.
Показать, что сломить, запугать тебя не удастся, что, ведя себя нагло и преступно, он себе же сделает хуже. И тогда он постепенно успокоится,
потому что все такие люди — трусы.
Уточню: так нельзя ВСЕГДА себя вести. Даже — в ситуации острого конфликта. Но — по отношению к такому человека, как Лариса, - это единственный выход.
Так вот.
Владимир Путин и Лариса Рябинина — люди одного типа. Вести себя с ними нужно именно так: как только они начинают наглеть — сразу, жестко и решительно, давать отпор. Как бы это ни казалось рискованно и неприятно.
Это и есть real politic: политика, основанная на реальном, правильном понимании их психологии — и способная принести результат.
Тот же, кто, имея дело с такими людьми, прогибается, увиливает, играет в поддавки, — тем самым внушает им уверенность в себе, отчего они страшно наглеют. Потом все равно придется принять бой — но он будет более жестоким, и результат — менее предсказуемым.
Это не real politic — скорее mad politic (безумная политика).
Но Запад иначе вести себя не способен: он так себя вел по отношению к Гитлеру — так ведет себя и сейчас. Это неизбежно: таковы ценности Запада (сиюминутная прагматическая выгода — главная из них). Поэтому Запад будет, сколько может, уклоняться от решительной схватки —
результатом чего неизбежно станет 3-я мировая война.
Если бы Путину сразу дали решительный отпор, максимально жестко поставили на место, — он бы успокоился, и даже снова начал притворяться цивилизованным. Но этот момент уже упущен.
Удручает то, что и Украина так же не дает ответа на вызов, как и Запад.
Именно поэтому самое страшное становится все более реальным.
Люди, подобные Путину и Ларисе Рябининой, не умеют останавливаться сами: их должна остановить какая-то внешняя сила.
Если же этого не происходит — они становятся страшными.
Хотя сами по себе они ничтожные.
Знаете, почему Леся (собака Ларисы) напала на почтальона? Женщина ее испугалась. Леся почувствовала это, бросилась на нее и цапнула за ногу: очень серьезно цапнула. А меня Леся боялась и заискивала передо мной.
И Запад, и Украина ведут себя — как эта женщина-почтальон.
Последствия неизбежно будут очень печальными.
! Орфография и стилистика автора сохранены
