Узнал сегодня, что известный и хороший человек считает, что если гражданского врача к политзаключенному Навальному (таковым его признал "Мемориал" и "Амнести Интернешнл") Кремль не допустит, то Навальный умрет, не сняв голодовку, с этим требованием, как умер когда-то в лагере Пермь-36 4 сентября 1985 года в карцере во время голодовки политзаключенный, украинский поэт Василь Стус; и как умер в больнице Чистопольского часового завода 8 декабря 1986 года после 117-дневной голодовки в Чистопольской тюрьме политзаключенный Анатолий Марченко.
Согласиться с тем, что мы сейчас уже ничем — ни словом, ни делом — не можем помочь добиться удовлетворения требования Алексея Навального, из-за которого он держит голодовку, тем более что допустить к заключенному гражданского врача в случае необходимости разрешает Федеральный закон 323, ст. 26, я не могу. И я думаю, что слово и дело могут в этом случае помочь!
Сначала что касается слова. От моего товарища Николая Формозова я узнал, что, отбывая заключение в советском лагере, Сергей Ковалев, плохо себя чувствовавший и которому его лагерный товарищ (учившийся на медика) поставил предположительный диагноз страшной болезни, потребовал от лагерного начальства, чтобы его осмотрели хорошие врачи в хорошей гражданской больнице, и получив, естественно, отказ объявил голодовку в поддержку этого требования. Голодовка у него проходила очень тяжело, с кровотечением, с сильными болями и т.д. и длилась 36 дней. Несколько его солагерников, видя, что Ковалев умирает, присоединились к этой голодовке, после чего начальство лагеря сдалось и отправило Ковалева в гражданскую больницу в Ленинград, где хороший хирург сделал Сергею Ковалеву операцию и его вылечил (кстати, страшный диагноз не подтвердился). Из больницы Сергея Ковалева вернули в лагерь.
Теперь что касается дела. Несколько дней назад прочел в фейсбуке пост известного гражданского активиста Николая Храмова (знаю его со времен когда-то собиравшегося в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова неформального объединения правозащитников "Общее действие"), что он решил провести трехдневную голодовку в поддержку требования Навального и зовет всех, кто может присоединиться к этой акции. Прочтя о голодовке Коли (он сейчас зарабатывает на жизнь, работая таксистом) и поставив под этим постом обычный лайк, я подумал про себя: "Коля, конечно молодец, но его голодовка вряд ли поможет решить вопрос с удовлетворением требования Навального". Сообщений, что к акции Храмова кто-то присоединился, я тогда не встретил.
Тогда же я вспомнил, что во время войны с Чечней мой знакомый правозащитник Виктор Попков[1] объявил в 1999 году длительную публичную голодовку протеста против войны в Чечне и 40 суток проводил ее осенью или зимой — днем под тентом, в Каретном ряду, на площадке рядом со старым зданием "Мемориала", а на ночь уходил ночевать домой. Меня тогда эта голодовка Попкова сильно задела, и я и еще один товарищ Попкова Михаил Рощин также решили присоединиться на несколько дней к голодовке Попкова и голодать вместе с ним. Мы приезжали к нему днем в Каретный ряд, а на ночь уезжали домой, кажется, я и Рощин держали эту голодовку трое-четверо суток, а Попков и начал, и продолжил ее один, а потом поехал в Чечню с гуманитарной миссией, он ездил туда с этой миссией несколько раз.
Но вот сегодня мой друг, известный в кругах природозащитников биолог Николай Формозов неожиданно позвонил мне и сказал, что он долго думал и независимо от Коли Храмова уже седьмой день держит голодовку в поддержку требования Навального допустить к нему гражданского врача. Честно говоря, я очень удивился, поскольку информацию об этой голодовке Формозова в фейсбуке не встречал, а фейсбук-ленту Формозова посмотрел только сейчас, после его рассказа. Помимо разного прочего я Колю осторожно спросил: "Ты эту голодовку, надеюсь, на время объявил, а не бессрочно?" — Коля ответил мне, что со сроком он заранее определяться не хочет, но пока чувствует себя хорошо, а как будет чувствовать себя завтра, не знает, но звонит он мне и хочет поговорить о том, что, как это на его взгляд ни удивительно, к голодовке Храмова и его голодовке с поддержкой требований Навального не проявили интереса ни СМИ, ни — и это главный вопрос — никто из нас, кто много писал и выступает в СМИ в поддержку требований Навального. "Понятно, — сказал мне Коля, — я никому не предлагаю и никого не зову проводить голодовку вместе со мной. Но знаешь, я думал, что к этой голодовке присоединятся и что она может и должна иметь не только моральное, но и практическое значение".
Что я мог ответить Николаю Формозову? Я сказал ему то, о чем хочу здесь написать.
Мне кажется, что акция с голодовкой в поддержку требования Навального допустить к нему гражданского врача важна и нужна! Считать, что он умрет в лагере из-за бессрочной голодовки (как Марченко), а Кремль все равно не допустит к нему гражданского врача, как сказал один твой собеседник, я не согласен!
Но акция голодовки в поддержу Навального, мне кажется, могла бы и должна стать более публичной. Вспомни, как организована (хотя трудностей там очень много) акция с поддержкой "народного мемориала" на месте убийства Немцова на Москворецком мосту. Люди приходят и дежурят там круглосуточно, сменяя друг друга и присоединяясь друг к другу и поддерживая друг друга в зависимости от своих возможностей.
Если найти публичное место — например, "Мемориал" или Сахаровский центр (если они разрешат), в котором могли бы выделить комнату или зал, или даже на худой конец найти чью-то частную квартиру и объявить публично, что в этом месте все желающие (те, у кого есть прививка от ковида) могут вместе держать голодовку с требованием допустить к Алексею Навальному гражданского врача, оставаясь здесь и днем и ночью (спать можно на раскладушках в спальных мешках), кто сколько дней сможет и захочет — кто три дня, кто четыре дня, кто два, кто пять или семь, а кто и больше, то такую акцию можно вести столько, сколько потребуется и сколько получится.
Мне кажется, толк и резонанс от такой политической и гуманитарной (а для кого-то и христианской по смыслу) акции будет! И СМИ, и люди такую акцию, думаю, захотят поддержать. Я сам готов прийти в такое место, чтобы держать голодовку в течение нескольких суток с требованием допустить к Навальному гражданского врача.
Думаю, такое ОБЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ в поддержку Навального возможно, и потому хочу предложить его осуществить.
Надеюсь, руководители "Мемориала" и Сахаровского центра прочтут эту публикацию и ответят на нее — могут ли они выделить у себя для этой публичной голодовки и акции в поддержку требования Алексея Навального комнату или зал на какое-то достаточно длительное время?
[1] Виктор Попков был тяжело ранен неизвестными лицами 18 апреля 2001 года возле села Алхан-Кала, Чечня, при доставке медикаментов мирным жителям после недавнего боя и умер в Москве в больнице.
