В России есть такая интересная штука, которая называется конституция. На нее принято придыхать и восторженно закрывать глаза. Президент даже носит почетное звание ея "гарант". Правда, что это такое — сказать сложно. Есть даже не более вразумительное присутственное место с названием "Конституционный суд". В общем, всё как у взрослых.
Проблема в том, что всё это сильно напоминает банальный карго-культ. Вроде бы положено иметь эту штуку, а вот для чего она — туземцам не объяснили. Заканчивается это всегда одинаково: когда туземные жители приходят к выводу, что толку с этого никакого, на него перестают обращать внимание. В сущности, российская конституция стала просто неким предметом, на который при очередном вступлении Путина в должность положено класть длань.
История с явочным порядком введенными куар-кодами только подтверждает "карго-культовость" упомянутого документа. Статья 19 конституции гарантирует от имени государства равенство прав, свобод и всего вот этого всем гражданам, а также прямо запрещает любые формы ограничения этих прав по признакам социальной, языковой, религиозной и прочих принадлежностей.
Хитрость в том, что куар-коды делят население страны на две социальные группы: вакцинированных и невакцинированных. Фактически вводят идентификационный признак, по которому эти группы могут быть определены и отделены друг от друга. В отношении не имеющих заветного кода вводятся ограничения под вывеской заботы об общественном благе (и это я еще не упоминаю про декларируемую добровольность любых видов медицинских процедур и вмешательств).
По факту — любые законы и нормативные акты, вводящие кодирование населения и введение разного правового режима для разных групп по отношению к этим самым кодам — прямое нарушение 19 статьи конституции. Вопрос — а как сработали механизмы, которые должны пресекать нарушения конституции? Механизм известен: прокуратура выдает предписание органу, выпустившему противоречащее действующему законодательству решение. Либо, если это закон, президент его не подписывает. Если на этом этапе пресечь незаконные инициативы не удается, следует обращение в конституционный суд. Решение которого окончательно. И как?
Формально Конституционный суд не может по своей инициативе принимать к рассмотрению дела. Но уж мнение судей суда у них никто не отнимал. Они вполне могут выступить в личном качестве и сообщить: вы тут, ребята, совсем берега теряете. Но председатель Зорькин публикует пространную статью, в которой он клянется приверженности, но тут же делает реверанс в сторону "общественного блага" и намекает, что надо бы искать баланс между ним и правами человека. Вместо того, чтобы сказать вслух: вы что там, совсем охренели? - председатель много и путано ходит вокруг да около.
Вывод вполне очевиден — механизмы, которые должны защищать конституцию, не действуют. Их нет. А раз их нет — то вся конструкция, основанная на утверждении, что конституция — это основной закон, перестает существовать.
По сути, любая власть, которая придет после Путина, получает полное право принять политическое решение вообще об отмене нынешней конституции и всех связанных с ней механизмов вне имеющихся процедур. "Мертвое умереть не может". Умершая конституция подлежит погребению просто из соображений гуманности. Соответственно, любая власть, принявшая это решение, получает возможность строить новый правовой режим буквально с чистого листа.
Разрушив правовую основу государства, нынешние окончательно делегитимизируют свою власть, а значит — она лишается в будущем аппелировать к закону, пытаясь оправдать свои действия.
! Орфография и стилистика автора сохранены
